Православный форум Доброе слово

Про мотивы Сталина - так это все политика вперемешку с его личной паранойей.

Как пример - не катит...

Про мотивы Сталина - так это все политика вперемешку с его личной паранойей.

Как пример - не катит...

Попробую ответить на изначальный вопрос.
Но дело в том, что я уезжала не из России, а из Советского союза в том вся разница. У меня и по сей день мороз по коже всякий раз, когда сталкиваюсь с его последствиями.
А Россия для меня в Церкви, так что я к Ней приехала.

У меня этого чувства нет.

Вас послушать, так ничего и не было, даже интервенции?

Светлана, вот тут уже и есть "гендерные", как любят говорить на нашем форуме, различия.

Позиция женщин и мужчин тут может быть изначально разной. Еще в старые времена, когда враг нападал на Русь, мужчины погибали, их убивали, а женщины приносили "потомство" завоевателям. Причем это иной раз носило изощренные формы.
Так во времена татаро-моногольского ига мужчин-пленников застилали ковром, на котором насиловали их жен и дочерей, которых потом превращали в жен и наложниц, мужчины при этом медленно умирали от ран, или их убивали.

Не склонен обсуждать вопрос "мирскими" терминами и восприятиями, но женщины изначально были в чем-то склонны выходить замуж именно во "вражеские" племена, города, княжества и т.д., что для мужчин было невозможным по вышеуказанным причинам.

Лично для себя полагаю верным: где родился там и пригодился.

Бывает, и достаточно у многих. Только они об этом предпочитают молчать, как о любви к матери, любимой женщине, не к чему об этом кричать. Но эти люди чувствуются рядом, они вокруг нас, и от этого становится "роднее и теплее".

...я решила, что когда женщины отвечали "Любовь" и "Замужество" - то это они имели в виду... - выдти замуж за своего родненького, то бишь русского, ну и если его потом ТУДА работать занесет али еще чего, так они как верные жены за своими мужьями в эту заграницу...

Потому что у этих окружающих есть "генетическое" чувство РОДИНЫ. Для таких людей покинуть РОДИНУ = дезертировать.

Осенью 1945 года Хиллсу было поручено сопровождать группу русских военнопленных, выписанных из военного госпиталя в Удине в северной Италии. Госпиталь был «очень мрачным местом», там лежали в основном тяжелораненые, подорвавшиеся на минах, у большинства были ампутированы конечности, от многих, страдавших раком или туберкулезом, исходил неприятный запах. Относительно этих несчастных была достигнута договоренность с советской миссией: Советы настаивали, чтобы госпиталь был им передан целиком, со всем оборудованием, но англичане твердо стояли на своем, и Советам досталось то, чего они, судя по всему, домогались в последнюю очередь, — одни раненые.

Раненым была предоставлена возможность выбрать, возвращаться на родину или нет. Они решили вернуться — наверное, считая, что дома за ними будет лучший уход. В санитарном поезде их перевезли в советскую оккупационную зону Австрии. Отстояв в Земмеринге локомотив, который Советы, как у них было принято, попытались захватить, англичане довезли своих подопечных до австро-венгерской границы. Там несчастным страдальцам пришлось целые сутки промучиться в ожидании советских представителей, а когда те наконец появились, выяснилось, что разгрузка начнется только после того, как капитан Хиллс подпишет документ, удостоверяющий дурное обращение англичан с ранеными. Это требование рассмешило Хиллса, и он прямо сказал советским представителям, что они сами, задержав свой приход на сутки, виноваты в ухудшении состояния раненых. Впрочем, вслед за тем он их удивил. Не скрывая презрения к служакам идеологии, не способной существовать без подобных обманов, жестоких и в то же время явно рассчитанных на дураков, он преспокойно подписал обвинительный документ. Раненых сгрузили на телеги, запряженные лошадьми. Многие были без сознания. С теми, у кого не было конечностей, не церемонились: эти обрубки бросали вповалку, одних на других. Погрузка кончилась, телеги потащились в гору, и несчастные жертвы порочного круга борьбы между схожими идеологиями — национал-социализмом и социализмом в одной отдельно взятой стране — скрылись из поля зрения Хиллса.

К 4 июля в советскую зону Германии было передано не менее полутора миллионов русских.
Вероятно, многие догадывались о том, что ждет их в СССР, но уж слишком были они замордованы, слишком привыкли к тому, что их все время куда-то гонят, награждая вместо объяснений ударами и пинками, и поэтому не представляли себе, что могут чего-то добиться протестами.


Конечно, многие действительно выражали желание вернуться на родину. Одна полька описала мне свое посещение лагеря в районе Бергдорфа. Она «видела, как людей с вещами сажали на армейские грузовики, и их явно радовала возможность вернуться назад на родину, начать жизнь сначала». Еще примечательнее в этой связи рассказ Н. Ламберта, служившего в районе Бремена. В 1944 году он «познакомился с двумя русскими, которые после революции 1917 года жили в Париже. Они сказали мне, что рвутся назад, на родину, им не терпится принять участием в создании новой России». Да оно и странно было бы, если б никто не предпочел возвращение на родину неопределенному существованию в лагерях для перемещенных лиц или не поддался на широко разрекламированное обещание всеобщей амнистии. Когда у русских перемещенных лиц в Лихтенштейне была возможность свободно выбирать — остаться на Западе или вернуться домой, — многие предпочли возвращение. Генерал, имевший дело с этими людьми, объясняет их решение вернуться ностальгией, страхом перед одиночеством изгнания и верой в обещанную амнистию{24}.

Но, независимо от личных пожеланий, чаяний и надежд репатриантов, тех из них, кто оказался в руках своих соотечественников, ждала примерно одинаковая судьба.

Вагоны, в которых ехали репатрианты, были украшены гирляндами, вымпелами и портретами Сталина, оркестр играл патриотические мелодии. Тем не менее ко мне поступали рапорты о побегах с каждого поезда и сообщения о самоубийствах и убийствах, совершенных в дороге.

Потому что у этих окружающих есть "генетическое" чувство РОДИНЫ. Для таких людей покинуть РОДИНУ = дезертировать.

Да уж! А ностальгия подругу потом не будет мучить?

Меня оно мучит до тех пор, пока не приехав на Родину, в очередной раз не слышу каскады мата или еще чего-то более унизительного... Не встрчаюсь с людьми "вышестоящими" и вымогающими взятки (впревые в своей жизни я ВЫНУЖДЕНА была дать взятку (просто вынули!) и проч. и проч. и проч...

Я работала в пенсионной системе. Долго писать не буду.

Юлия, а причем здесь Родина и государство, государственный режим, тем более в переломный период. Родина - она все-равно одна единственная, как и мать, а вот кто и как ею управляет, это совсем другое дело.

Да уж! А ностальгия подругу потом не будет мучить?

А одна из наиболее уважаемых причин покинуть родину - это миссионерство.

Сейчас не то время, когда общаться с родствениками из зарубежья нельзя. Границы открыты, можно приезжать друг к другу, можно говорить хоть часами по скайпу.

Сейчас это легче переносится.

до Германа Аляскинского нам всем несколько далековато... тогда все были православные..а сейчас...так что проповедовать и здесь можно...

но девушки хотят быть счастливы в семье-их можно понять...ведь за морем и телушка-полушка....

Читал газету "Двое"? Ну и как тебе? Не настораживает эта деятельность по "эксорту" русских женщин? Не настораживают анкеты женщин, желающих выйти замуж за иностранца? (Если что, то лучше эту тему обсуждать не здесь, а в соответствующем разделе)

Матерные слова и великое количество алкоголя... "Это наша родина, сынок".

Лично мне надоела борьба за выживание.