Православный форум Доброе слово

Во-первых, в словах апостола им самим выделены некоторые "советы", которые дает он от своего имени, надеясь, что "и он имеет Духа Божия", и прямые "повеления Господни". Начинает апостол с того, что, отвечая на некие вопросы, утверждает идеал безбрачия и совершенной телесной чистоты, на который, однако, способны далеко не все, а потому – "во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа". В браке же телесная близость естественна и непредосудительна, поскольку муж и жена взаимно принадлежат телесно друг другу. Более того, несмотря на идеал "не касаться женщины" вовсе, звучит совет в браке "не уклоняться друг от друга, разве по согласию, на время". Для многих комментаторов это место стало камнем преткновения. Весьма часто его понимают так, что в христианстве (по крайней мере, в раннем) существует отрицательное отношение к браку, что брак допустим лишь как поблажка слабому человеку, как легализованная форма "блуда", как необходимое меньшее зло во избежание большего зла. Такая трактовка является плодом полного непонимания того смысла, который имеет брак в рамках христианства. Этот смысл мы ниже попытаемся воспроизвести.

Запрет развода апостол Павел утверждает не в качестве собственных соображений, а в качестве прямого повеления Господня. Далее же, уже "от себя", советует не рассматривать как повод для развода неверие одного из супругов: если он (или она) не против продолжения семейной жизни, то верующий супруг не имеет повода разводится, более того – может и должен надеяться спасти свою "половину". Другое дело, если неверующая "половина" хочет развестись, – пусть разводится, и этот развод освобождает верующего супруга от обязательств.

Далее апостол Павел говорит и о девстве, подчеркивая снова, что не имеет на этот счет повелений от Господа: "Хорошо человеку оставаться так" – то есть так, как он есть: "Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены". Впрочем, даже и это правило – не искать другого – не абсолютно: "Если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит". Те доводы, которые вслед за этим приводит апостол, относятся не к богословию и даже не к общим теоретическим нравственным основам жизни, а целиком к сфере практических удобств и выгод. Основное предостережение желающим жениться: "Таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль". А, кроме того, безбрачному легче отдавать всего себя на служение Богу, собственно, только безбрачному это и доступно в полной мере.

И, наконец, еще раз повторяются основные принципы брака: "Выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше. Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету".

Какой же итог можно всему этому подвести? Речь апостола Павла в данном случае, за исключением запрета разводов, восходящего к Самому Христу, состоит практически целиком из оговорок: "вообще-то лучше так, но это только мое мнение; это вот хорошо, впрочем, то еще лучше; поступающий так, не согрешает, но мне вас жаль, впрочем, каждому свое, но все-таки лучше вот так". Этот строй речи не случаен. Дело в том, что апостол говорит в этом случае о вещах непервостепенных. То есть для жизни человека этот выбор, конечно, один из самых главных, определяющих, эти два пути – брак и безбрачие – максимально различны по способу выстраивания жизни, но их духовная ценность по большому счету одинакова.

Брак и монашество в равной степени могут быть названы высокими идеалами христианства. Это очевидно для всякого непредвзятого взгляда. Монашеское делание как уход от борьбы мирских страстей ради спасения и себя, и мира с одной стороны, а с другой – крепкая традиционная семья как основа для преображения этого мира с его страстями изнутри, как путь спасения через терпение и созидание.

В христианстве различие между браком и безбрачием отступает и делается в некотором смысле второстепенным перед лицом более важных вопросов. Вот чего, на наш взгляд, часто недопонимают люди пишущие и говорящие о христианском браке. Причем то, что различие брака и безбрачия переходит в разряд второстепенных, не означает того, что брак делается малозначащим "делом плоти", к которому относятся снисходительно: дескать, делаешь – хорошо, а не делаешь – еще лучше. Напротив, именно необычайно высокое значение, придаваемое как браку, так и безбрачию, стирает грань между этими формами жизни, и именно через стирание этой грани высокое предназначение того и другого осуществляется.