«Аргументы и факты» № 40 (1353) от 4 октября 2006 г.
Нерукотворная живопись
Что может делать человек, у которого нет ни рук, ни ног?
КАЗАЛОСЬ бы, ничего: жизнь, ограниченная рамками одной комнаты, и полная зависимость от окружающих. Но это — не про Николая АГАРКОВА. Инвалид с рождения, он стал замечательным художником, в галерее которого более 400 полотен.
…1958 год. Палата роддома. На лице Марии Агарковой тихая, счастливая улыбка: она только что родила второго ребёнка. Имя они с мужем придумали загодя, решили: если будет сын, назовут Николаем.
Когда остальным роженицам принесли кричащие конвертики, к Марии пришёл врач и, словно извиняясь, почти шёпотом произнёс: «Малыш ваш не совсем здоров». В сердце что-то похолодело, Мария потребовала немедленно показать ребёнка. И вот перед ней её Коленька: такой же, как и все младенцы, маленький, щекастый, так же кричит и смешно морщит личико, только у него нет ни рук, ни ног, вместо них, как записали в карточке, «разноразмерные останки бёдер и плечей». Словно злой зверь откусил крохотные ручки и ножки, оставив обрубки чуть выше колен и локтей. На полный отчаяния взгляд матери доктор смущённо пожал плечами: «Сделать ничего нельзя». Потом Марии предложили отказаться от ребёнка. Зачем, мол, брать на всю жизнь такую обузу? Взгляд Марии мгновенно сделался жёстким: «Что-бы я родного сына оставила?!».
«Костылей переломали — не сосчитать!»
«Я НИКОГДА не чувствовал себя ущербным или неполноценным, — говорит Николай. — Психологических срывов и комплексов у меня тоже никогда не было. Ни в детстве, ни в юности, ни сейчас, когда мне 48. Кому-то нравится поныть, нравится, когда его жалеют. Мне это никогда не было нужно, и люди понимали это и всегда общались со мной на равных. Спасибо родителям, они меня так воспитали». Маленького Колю с самого детства приучали к самостоятельности. «Конечно, нам было очень тяжело, хотелось и помочь ему лишний раз, и не заставлять делать что-то. Но мы всегда понимали, что должны вырастить сына таким, чтобы, если с нами что-то случится, он смог прожить и без нас, — рассказывает Мария Васильевна. — Он у нас всё умеет: и еду готовит, и уберёт в доме, если что-то сломается — починить сможет. Он у нас такой: что задумает — обязательно сделает. Не отступит, если с первого раза не получается».
В 6 лет Коле сделали первые протезы, в 8 лет отдали в специальную школу. Он рос весёлым ребёнком, научился играть с пацанами в лапту, хоккей, футбол. «Баталии страшные были, — смеётся Николай. — Костылей переломали — не сосчитать!». Конечно, сталкивался и с непониманием, и с жестокостью. Но, если кто обидит, никогда не прятался за мамину юбку, с хулиганами всегда сам разбирался. Мог и подраться. Из детства Николаю запомнились поездки на рыбалку с отцом: «Вода — как зеркало. Тишина. Вот оно — счастье, красота без изъяна! Наверное, именно в такие моменты люди художниками и становятся».
Рисовать Николай начал рано. Мама вспоминает, что, когда ему было всего два года, он зажимал в культях карандаш и неловкими движениями пытался срисовывать картинки из книжек. В пятом классе записался в художественную школу. Проучился в ней 6 лет. Потом наставник художник Молибог сказал: «Всё, Николай, учить тебя больше нечему. Портреты ты уже лучше меня пишешь».
Так что после окончания школы выбор юноши никого не удивил — художественное училище имени Сурикова. И Николай, не побоявшись ни трудностей, ни расстояний, отправился из Калача-на-Дону, где жила семья Агарковых, в Москву. Подал документы, сдал экзамены, но, к сожалению, не прошёл по конкурсу. Пришлось вернуться домой. В итоге Николай поступил в местный техникум и, отучившись несколько лет, получил диплом бухгалтера-экономиста. Чтобы обеспечивать себя и помогать родителям, Николай пошёл работать по специальности: устроился на Волжскую птицефабрику экономистом.
Каждый день, с утра пораньше, Николай на общественном транспорте добирался до места работы, составлял сметы, начислял работникам зарплату, вёл бухгалтерию. «Проработав 4 года, понял: это не для меня. Уж слишком сушит душу такая работа. Возвращался домой вечером совершенно вымотанный, сил оставалось — поесть да лечь спать. Какое там рисование! А писать по выходным несерьёзно, — вспоминает Николай. — Нужно было сделать выбор. А главным для меня всегда было искусство. Так что я особо и не сомневался, оставил основную работу и стал заниматься живописью».
«Николай, а как же деньги?»- спрашиваю я. «Пенсия, на заказ портреты пишу, родители помогают», — не моргнув, отвечает Николай. Но это он скромничает. Мария Васильевна отзывает меня в сторонку: «Не слушай его, это он нам помогает. Пенсию всю мне до копейки отдаёт. А на свои нужды сам зарабатывает. Вот холодильник новый на кухню купил, телевизор, ремонт — всё на его деньги делаем». О ремонте отдельный разговор: его помогает делать племянник Николая, но и сам художник без дела не остаётся: меняет плинтуса, забивает гвозди, пилит, работает дрелью.
Так что мне жаловаться?
А ЕЩЁ Николай любит путешествовать. «Да, люблю! И не смотрите на меня так, — смеётся Николай, глядя на моё удивлённое лицо. — У меня же замечательные немецкие ноги в коридоре стоят и костыли для рук: надел и пошёл». Недавно художник был в Германии, где состоялась его персональная выставка, организованная немецким университетом имени Гумбольдта. Но ни сама выставка, ни выступление на местном радио не запомнились Николаю так, как запомнился ему Берлин. Всё своё свободное время художник бродил по городу и музеям. Много раз Николай бывал в Москве, Санкт-Петербурге, Астрахани, видел Псков и Ростов. Причём все эти города Николай объездил не только со своими картинами. Он участвовал в… спортивных мероприятиях. «Так вы ещё и спортом занимаетесь?! » — ахаю я. «Ну да. Раньше я неплохо стрелял и играл в шашки. Одно время даже учился на вечернем отделении в Волгоградском физкультурном институте. Правда, недоучился. Бросил».
Николай никогда ни на что не жалуется и всего в жизни добивается сам. Даже своих «замечательных немецких ног». Бесплатные протезы, которые ему предлагала областная соцзащита, носить было просто невозможно: «Это же чистой воды самоубийство: вечные мозоли до крови». А удобные импортные стоят слишком дорого. И вот что придумал художник. Ко дню рождения Путина написал портрет президента. Друг Николая передал картину и письмо с поздравлением и просьбой о помощи в одну из общественных организаций, с которой у Путина была запланирована встреча. Достоверной информации о том, получил ли именинник свой портрет, у Николая нет. Но на адрес областного руководства пришло письмо из Администрации президента, и художнику выделили хорошие протезы, а в придачу ещё и машину «Ока». На ней Николая возит племянник.
…Несколько лет назад список увлечений Николая пополнился: он научился работать на компьютере. Теперь общается с новыми людьми в Интернете, узнаёт новости, осваивает новые программы. И это человек, у которого нет рук и ног! На мой вопрос «Как?!» — Николай с улыбкой ответил: «Молча. Что я не могу из того, что могут другие? Пожалуй, только стихи писать. Но были б у меня ноги и руки, я бы и тогда поэтом не стал. А со всем остальным я в состоянии справиться. Так что мне жаловаться?»
______________________________
Мария АГРИОМАТИ, Волжск — Москва
