Православный форум Доброе слово

Алексей Петрович ДОБЫЧИН

Священник-хирург
Прот. Валерий Бояринцев

В начале XIX века у подножия горы Ай-Петри, в Алупке, известный русский военный и государственный деятель граф Михаил Семёнович Воронцов построил храм в честь Архистратига Михаила.

Повреждённый разрушительным землетрясением 1927 года, храм был закрыт и превращён в овощехранилище.

13 лет назад храм возвращён Церкви, и в его наиболее сохранившейся части совершаются Богослужения. Сложился приход, алупкинцы и гости города-курорта храм любят, но восстановить его пока не могут: слишком сложные и дорогостоящие инженерно-строительные работы необходимо выполнить для укрепления здания в зоне восьмибальной сейсмичности.

Настоятель церкви Архистратига Михаила прото- иерей Валерий Бояринцев - хирург, кандидат медицинских наук. Его судьба тесным образом перекликается с судьбой известного профессора медицины - святителя Луки, архиепископа Симферопольского и Крымского (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого).

Как и святитель Лука, о. Валерий занимался в молодости живописью, обучался в художественном училище. Потом решил посвятить себя медицине. Он стал хирургом и священником, исцеляет людей духовно и телесно. Он оказывает помощь людям, страдающим от остеомиелита - тяжелейшей болезни костей.

Церковь
Архангела Михаила

"Когда мне было 10 лет, - рассказывает батюшка, - с моим отцом произошёл несчастный случай, - он был токарем, и ему в левый глаз попал кусочек металла, так он практически ослеп. И эта слепота помогла ему прозреть духовно, он осознал себя христианином и обратился в Церковь. Понял, что Бог его призывает. Мой отец стал ходить в Тихвинский монастырь г. Днепропетровска, в котором тогда служил иеромонах Стефан (Никитин), будущий епископ Калужский, который умер в Неделю жен-мироносиц сразу после Литургии, у царских врат. (Такая же блаженная кончина, как у святителя Игнатия Брянчанинова.) Этот благодатный священник был моим первым духовным наставником".

До священства Сергей Никитин был врачом-невропатологом. Закончив сразу после революции университет, он был чуждым Церкви молодым человеком. Но вот у него возник вопрос: кем ему быть, научным работником или практическим врачом? И тогда его друг, ставший позднее архимандритом Борисом (Холчевым), предложил ему поехать в Оптину Пустынь к старцу Нектарию и там решить этот вопрос.

Приехав в Пустынь, Сергей с изумлением увидел толпу людей, стремящихся попасть к старцу. Пробиться к нему, чтобы решить свой вопрос, не было никакой возможности. Но когда все уже уходили, и он в числе последних, старец Нектарий вдруг сказал: "До свидания, до свидания, практический врач".

После этого Сергей стал духовным чадом о. Алексия Мечёва и прихожанином храма Святителя Николая в Клённиках. Патриарху Тихону сообщили о том, что есть молодой врач, который посещает храм Божий, приобщается к церковным таинствам. Святитель побеседовал с ним и предложил ему принять тайное священство. Став священником, батюшка ходил по Москве и причащал болящих людей. За это и был отправлен в концлагерь, где заведовал медпунктом. Большинство заключённых находилось в таком тяжёлом состоянии, что сердце Сергея Алексеевича не выдерживало, он многих освобождал от работы, чтобы хоть как-нибудь помочь им, а самых слабых отправлял в больницу. И вот как-то во время приёма работавшая с ним медсестра (тоже лагерница) сказала ему, что на него донесли, обвиняют в излишней мягкости по отношению к лагерникам и ему грозит продление срока заключения до пятнадцати лет.

Сергей Алексеевич очень расстроился. Осуждён он был на три года, которые уже подходили к концу, и вдруг - пятнадцать лет!

После приёма больных медсестра ему нерешительно сказала:

- Хочу Вам, доктор, один совет дать, но боюсь, что Вы меня на смех поднимете. В том городе, откуда я родом, живёт одна женщина, зовут её Матронушка. Господь дал ей особую силу молитвы, и если она за кого начнёт молиться, то обязательно вымолит. К ней много людей обращается, и она никому не отказывает, вот и Вы её попросите.

Сергей Алексеевич грустно усмехнулся и ответил, что, пока его письмо будет идти к ней, его успеют осудить.

- Да ей писать и не надо, Вы покличьте её, - сказала сестра.

- Покликать?! Отсюда?! Она живёт за сотни километров от нас!

- Я так и знала, что Вы меня на смех поднимете, но только она отовсюду слышит и Вас услышит. Вы так сделайте: когда пойдёте вечером на прогулку, отстаньте немного от всех и три раза громко крикните: "Матронушка, помоги мне, я в беде!" Она услышит и Вас вызволит.

И хотя Сергею Алексеевичу всё это казалось очень странным, но всё-таки, выйдя на вечернюю прогулку, сделал так, как его научила помощница.

Прошёл день, неделя, месяц. Его никто не вызывал. Между тем среди администрации лагеря произошли перемены: одного сняли, другого назначили. Прошло ещё полгода, и наступил день его освобождения. Получая в комендатуре документы, Сергей Алексеевич попросил выписать ему направление в тот город, где жила Матронушка, так как ещё перед тем, как её покликать, дал обещание, что если она ему поможет, то он будет поминать её ежедневно на молитве, а по выходе из лагеря первым долгом поедет и поблагодарит её.

С волнением подошёл Сергей Алексеевич к её дому и хотел было постучать в дверь, но она была не заперта и легко открылась. Стоя на пороге, он оглядел почти пустую комнату, посередине которой стоял стол, а на нём - довольно большой ящик.

- Можно войти? - громко спросил он.

- Входи, Серёженька, - раздался голос из ящика.

Он вздрогнул от неожиданности и нерешительно пошёл на голос. Заглянув в ящик, он увидел в нём маленькую слепую женщину, неподвижно лежавшую на спине. Лицо у неё было удивительно светлое и ласковое. Поздоровавшись, он спросил:

- Откуда Вы знаете моё имя?

- Да как же мне не знать! Ты же меня кликал, и я за тебя Богу молилась, потому и знаю.

Матронушка эта - блаженная Матрона Анемнясевская, которая канонизирована в 1999 году в Рязанской епархии.

"После преставления епископа Стефана - продолжил свой рассказ батюшка, - моим духовником стал старец Серафим (Тяпочкин), канонизация которого сейчас готовится в Белгородской епархии. К нему ехали люди со всей великой России. Это был очень праведный старец. Он 14 лет, с 1941 по 1955 год, провёл в лагерях за исповедание веры. Я к нему постоянно ездил в Белгород для духовного окормления.

Епископ Стефан познакомил меня с иереем Борисом Злотолинским, который тогда служил в Ташкенте, но часто приезжал в Днепропетровск. Когда в декабре 1990 года о. Борис стал епископом Симферопольским и Крымским Василием, то он меня рукоположил в священника и поставил настоятелем храма Архистратига Михаила. Владыка Василий привёз меня к этому храму и сказал, что я его буду восстанавливать.

Потом у нас с супругой родилось 8 детей. Сейчас у меня уже 13 внуков.

Очень прискорбно, что ныне убивают детей абортами, противозачаточными средствами. Нация умирает, православный народ умирает, а мы думаем, что богатство важнее, чем дети. Дети - самое большое богатство! Когда я венчаю молодых людей, то всегда говорю им: "Посмотрите на мусульман, арабов. Они живут в худших условиях, чем мы живём. Однако у них дети рождаются и, несмотря на постоянные войны, их население только увеличивается. Дети - это дар Божий!"

Ныне я и священник, и врач. В ялтинской больнице продолжаю лечить больных остеомиелитом.

Страдающие от этого тяжкого недуга могут обращаться ко мне, и мы вместе, с Божией помощью, справимся с постигшей их бедой".

http://www.russdom.ru/oldsayte/2005/200 ... 50630.html

И один в палате воин






Любовь Громова, Днепропетровск

Священник-хирург Валерий Бояринцев боролся с атеизмом в 60-е, а теперь, разработав уникальный метод лечения остеомиелита, сражается с косностью в официальной медицине.

Мария Бояринцева понесла ребенка незадолго до начала войны. Подруги уговаривали ее сделать аборт. Но она, слава Богу, не пошла на этот грех, и 5 марта 1942 года в оккупации, в Запорожье на свет Бо­жий явился ее сын, Валерий.

В 1952 году Бояринцевых постигло несчастье. Гла­ве семейства, токарю по профессии, в глаз попал кусо­чек металла. Практически ослепший на один глаз Сер­гей находил теперь утешение в Тихвинском монасты­ре. Там служил иеромонах Стефан (Никитин), будущий епископ. Этот благодатный священник стал первым духовным наставником и для сына. И хотя впослед­ствии среди духовников Валерия был и такой извес­тный старец, как отец Серафим (Тяпочкин), именно об­щение с о. Стефаном во многом определило судьбу юноши.

У Валерия рано пробудились творческие способности

После школы он поступил в Днепропет­ровское художественное училище, решил стать живо­писцем. Возможно, так оно бы и случилось, если бы не вмешался случай.

Однажды Валерий Бояринцев поехал на Литургию в Харьков - город, в отличие от Днепропетровска, от­крытый для иностранцев. На беду Валеры, в тот мо­мент, когда он находился в соборе, заглянули в храм Божий туристы из Америки. Молодой паренек на служ­бе (в начале шестидесятых это было редкостью) за­интересовал иностранцев. Подошли к нему с пере­водчицей, предложили во дворе побеседовать.

Неискушенный в делах конспирации, Валерий со­гласился, а на третий день после возвращения домой его вызвали в соответствующие органы. Беседа дли­лась недолго, но характеристика Валеры пополнилась убийственной записью: «политически неблагонаде­жен».

Общение с особистами совпало у молодого чело­века с внутренним кризисом. Неожиданно он осознал, что живопись - не его призвание. «Первым не стану, вторым быть не хочу, иконы писать не дадут, а портре­ты вождей не вдохновляют...» Но если б знать тогда, в чем оно, его призвание! Четко понял одно: жизнь, кото­рая его ждет, не будет усыпана розами, скорее всего, не миновать ему лагерей, так что профессия у него должна быть необходимой во всех трудных случаях, на­пример, как у его духовника о. Стефана - врач.

Мастеровитость Валерий унаследовал от отца. Его привлекали те сферы, в которых можно было поработать не только головой, но и руками. В этом смысле хирургия, казалось ему, самое то.






Конкурс в мединститут в тот год был 10 человек на место...

...А у Валерия в характеристике та «художествен­ная» запись. Проблемного абитуриента вызвали на беседу к ректору Николаю Яковлевичу Хорошманенко. Глянул тот на Валеру, на результаты его вступи­тельных экзаменов, на запись в характеристике и сказал:

- А мы сделаем вид, что не заметили.

Первый, второй курс Валерий провел в затворе. Из института почти не выходил. После занятий сразу за альбом - и в анатомичку.

- Ты что, новый атлас надумал создавать? - спрашивали студенты.

А почему бы и нет?! Попутно вел исследовательс­кую работу на кафедре гистологии. Тема наиактуаль­нейшая: гистохимическая окраска тканей. К концу пер­вого курса поговаривали, что его наработки тянут на кандидатскую. И хотя все экзамены были сданы на «отлично», Валерий чувствовал - главное испытание его ждет впереди. Знал, что зло не отступило, а затаилось, из поля зрения его не теряет, когда-нибудь напомнит о себе.

- Юноша, а почему вы не комсомолец? - нет-нет да и спросит кто-нибудь вкрадчиво.

И вот третий курс, летняя сессия, первая пятерка по анатомии и... «незачет» по атеизму. Атомный взрыв институтского масштаба! Что тут началось: комсомоль­ские разборки, доверительные беседы, угрозы и вра­зумления. Ни о каком переводе на 4-ый речь уже не идет. Валерию грозит отчисление. К счастью, мир не без добрый людей: ректор, Инна Илларионовна Крыжановская, очень мудрая женщина, предложила офор­мить академотпуск.

На этом эпопея с кафедрой марксизма-ленинизма, к сожалению, не закончились. Было много мытарств на старших курсах и, наконец, жирный «неуд» на госэкза­мене по научному коммунизму подытожил компанию. Вместо диплома Валерий получил справку, с которой и отправился врачевать в Таджикистан. Год спустя он вернется в альма-матер и, вымучив у философов трой­ку, станет, наконец, дипломированным специалистом.

Тот год в Таджикистане не прошел для Валерия бесследно

Набрался жизненного и врачебного опыта, встретил свою половинку. Супруга Наталия, мос­квичка, выпускница Высшего технического училища им. Баумана. Она-то и предложила Валерию поискать при­ложение для его неуемных сил в столице. Поиски затянулись чуть ли не на полгода. Наконец, нашлось-таки место хирурга в 33-й городской остро­умовской клинике, затем устроился детским хирургом.

Творчество - это состояние души. Человек творчес­кий найдет способ для самореализации в любой области. Оставив мольберт и кисти, Валерий Бояринцев сделал объектом приложения своих оригинальных идей медицину. Вначале разработал оригинальный метод лечения эмпиемы плевры у детей, позволивший сни­зить летальность в 10 раз. По этой теме защитил кан­дидатскую диссертацию. Защита продолжалась почти два часа, выступило восемь официальных оппонентов. Это был настоящий бой, который Валерий Бояринцев с честью выдержал.

Затем увлекся лечением гнойных болезней. В про­цессе подготовки диссертации занялся лечением остеомиелита - тяжелейшего заболевания, которое, пре­вратившись в хроническое, невероятно трудно изле­чивается.

Покойный профессор Алексей Иванович Генералов - величайший мыслитель в медицине, предложил идею аспирации при перитоните и остеомиелите. Бояринцеву в со­авторстве с Анатолием Цыбиным удалось эту идею развить до завершения и практического осуществ­ления.

Бояринцев не любит слова «революция». Пристав­ка «ре», - поясняет он, - означает «назад». Впрочем, сло­ва «эволюция» он тоже не любит. Применительно к сво­ему методу предпочитает употреблять термин «взрыв». То, что предложил Валерий - взрыв в классической травма­тологии.






Метод Цыбина-Бояринцева получил авторское свидетель­ство еще в 1990 году

Он позво­ляет лечить больных практичес­ки одной операцией. Она не­сложная, щадящая и заключает­ся в дренировании кости. Даль­нейшим послеоперационным лечением пациент доводится до выздоровления практически при любой стадии заболевания и в любой его форме. Кстати, ме­тодика представлена к апроба­ции в Центральном военном гос­питале им. Бурденко. Там сра­зу поняли, что она имеет боль­шое военно-прикладное значе­ние, поскольку примитивно про­ста и не требует сложного обо­рудования, к тому же позволяет настолько эффективно дрени­ровать пораженные участки ко­стей, что гнойник купируется практически в любом месте.

Остеомиелит тем и сложен, что гной пропитывает кость, и убрать его совершенно невозможно. Особенно актуален метод в хронической стадии заболевания, когда не действуют никакие ан­тибиотики. Дренаж позволяет обойтись без каких-либо лекарств.

Больные Бояринцева носят дренаж по два-три года до полного выздоровления. При этом они не теряют трудоспособности, чувствуют себя нормальными, здо­ровыми людьми. Когда же кость восстановится, дре­наж убирают, и уже никаких рецидивов не бывает.
С 1991-го года Валерий Бояринцев живет, работа­ет и служит в Крыму

Привел его сюда Про­мысл Божий. У первого духовника Валерия, о. Стефана, было духовное чадо - иерей Борис Златолинский, кото­рый в то далекое время служил в Ташкенте. Он часто приезжал в Днепропетровск, и, конечно же, Валерий был с ним знаком. Оказавшись по окончании медицинско­го института в Таджикистане, Валерий часто посещал протоиерея Бориса в его приходе.

Когда в декабре 1990 г. отец Борис стал епископом Симферопольским и Крымским Василием, он призвал Валерия с его врачебной работы, рукоположил священ­ником и назначил в Алупку настоятелем храма Архи­стратига Михаила. «Вот этот храм ты будешь восста­навливать», - сказал владыка. С тех пор Валерий Бо­яринцев несет еще один крест.

Года три назад о. Валерий, выступая по ТВ, рассказывал о своем методе. Передачу случайно увидел отец мальчика, 8 лет стра­давшего тяжелейшей формой остеомиелита. Он су­мел разыскать доктора и доставить к нему ребенка, у мальчика был практически разрушен плечевой сустав (6 свищей!), тяжелейшие гнойные процессы наблю­дались в бедре. Организм ребенка был настолько ослаблен, что доктор Валерий не решился подверг­нуть его двойной операции. 6 ноября 2002 года маль­чику сделали только одну, безотлагательную - на плечевом суставе. Предполагалось, что следующую сделают через год. Но в августе 2003 г. у мальчика на фоне резкого спа­да иммунитета гнойник с бед­ра распространился на внут­ренние органы. Ребенок ока­зался на грани гибели. Без осо­бой надежды на благополучный исход доктор все-таки решает­ся мальчика оперировать. Ус­пешно!

Уже два года, как парень жи­вет полноценной жизнью, прав­да, пока с дренажами, но они ему нисколько не мешают. Когда поврежденные суставы полнос­тью восстановятся, их уберут, и о перенесенной болезни будут напоминать только небольшие шрамы. Чудо? Да, это чудо, но чудо сотворенное руками опыт­ного хирурга. Врач и священ­ник о. Валерий считает, что че­ловек может и должен помогать Господу в Его созидательной работе.

Пока же в травматологии у нас положение таково, что медик, как это ни парадок­сально, больше уповает на сверхъестественное, чем на свое искусство. Правильно ли срастется кость, состы­куются ли обломки? При закрытых переломах - это гадание на кофейной гуще. Но самый главный бич при переломах - костные мозоли. При методе доктора Ва­лерия последнее исключено полностью.

Кажется, что двадцать два года успешной прак­тической апробации метода должны были сде­лать его общепризнанным

Напротив, сегодня у мето­дики Бояринцева-Цыбина появился новый противник в лице могущественной фармакоиндустрии. Зачем нам, - говорят сторонники традиционной медицины, - ка­кие-то дренажи, если мы располагаем сейчас такими мощными антибиотикам, как... Далее следует перечень препаратов, причем каждый раз называются все но­вые и новые, более и более действенные, поскольку микробы, как выяснилось, тоже не просто живут, но и усо­вершенствуются.

И это бег по кругу, в котором не может быть побе­дителей и побежденных. Казалось бы, одно это, не го­воря уже о том, что антибиотики губительно действу­ют на иммунную систему, должно было бы заставить медиков мыслить по-новому, но... Отчасти срабатыва­ет стереотипность мышления, отчасти крайняя коммерционализация нашей жизни. Фармакоиндустрия с ее современными возможностями позволяет сегодня получать колоссальные сверхприбыли. Все мы залож­ники этого гигантского трансконтинентального син­диката. Люди, подобные о. Валерию, противостоят ему безоружные и в одиночку.

И все-таки Валерий Боя­ринцев не теряет оптимизма

- Посмотрите, - говорит он, - какая была у нас не­зыблемая тоталитарная система! Какой мощный, ко­варный враг! Казалось бы, все, что может давать пло­ды, уничтожено до основания. Взрывали храмы, гнои­ли священников. И что же?! Церковь жива, возрожда­ется! И снова свет, солнце и море надежд! Слава Богу за все!
Сейчас в стационаре у Бояринцева находятся на лечении 25 человек. Но пропускная спо­собность его клиники не ограничена числом коек, большинство пациентов после небольшой операции вполне транспортабельны, едут домой и возвраща­ются сюда лишь для удаления дренажа после пол­ного восстановления кости.

Кстати, в Алупке рады помочь не только больным телесно, но и душевно. При храме Архистратига Ми­хаила действует скромный гостевой комплекс. Зара­ботанные средства идут на нужды храма. Отец Вале­рий не признает деньги шальные, спонсорские, счита­ет, что только трудовые могут идти на пользу делу. Здесь все делается основательно и на века.

«Приез­жайте, - приглашает о. Валерий, - и вы убедитесь в этом сами».

Его телефон в Алупке: 8 (0654) 72-12-81.
http://arhiv.orthodoxy.org.ua/uk/node/3202