|
Книга «Новые мученики и исповедники Самарского края» опубликована в 1996 году, но до сих пор идут и идут на нее отклики от родственников тех, кто подвергся репрессиям в годы гонений на Церковь. Недавно автор-составитель книги, редактор Православной газеты «Благовест», журнала «Лампада» Антон Жоголев получил письмо от правнучки убиенного священника Алексия Жмакина Ирины Полотнюк, о котором рассказывается в книге. Вот что она написала.
«Здравствуйте, Антон Евгеньевич!
Я прочла в интернете Вашу книгу «Новые мученики и исповедники Самарского края» и хотела бы выразить Вам свою глубокую признательность за Вашу работу. Я правнучка одного из героев книги - Жмакина Алексея Александровича. Кое-что о его судьбе было известно в нашей семье, однако в Вашей книге мы нашли много новых сведений и, самое главное, увидели силу его духа и веры в Господа.
У нас сохранились две фотографии Алексея Александровича, прилагаю их к этому письму (вы видите их в нашем журнале - ред.). Возможно, Вы их включите в следующее издание книги.
Спаси Господи за Ваше внимание к жизни Алексея Александровича. Он был представителем династии священнослужителей. Отец его был иеродиаконом и умер, когда Алексею Александровичу было всего три года. Сын Алексея Александровича Вениамин, мой дед, тоже учился в семинарии, однако из-за событий тех лет ему пришлось оставить эту стезю, и он всю жизнь учительствовал. Старшая дочь Алексея Александровича, Александра, вышла замуж за иерея Дмитрия Зарина, который умер в ссылке в Архангельске в 1932 году. У нас сохранился помянник Алексея Александровича, переплетенный им самим, в котором он поминает Дмитрия Зарина как священномученика. Супругу Алексея Александровича звали Анна Васильевна, она пережила Великую Отечественную войну и умерла в июле 1945 года. Тот снимок, на котором прадедушка уже пожилой, был сделан в ссылке в Архангельске и подписан им самим: там он указал свое имя, дату и место рождения - возможно, на случай внезапной смерти.
К сожалению, это, пожалуй, все, что я могу рассказать о прадедушке - остальные сохранившиеся воспоминания в основном касаются уклада жизни и семейных событий. Но мы планируем связаться с другими ветвями Жмакиных - почти наверняка у них сохранились снимки и воспоминания об Алексее Александровиче. Спаси Вас Господь за Ваши добрые дела!
С поклоном Ирина Полотнюк».
Ниже мы приводим главу из книги «Новые мученики и исповедники Самарского края», в которой на основании архивов Управления Федеральной службы безопасности по Самарской области рассказывается о судьбе священника Алексия Жмакина. Напоминаем, что перед нами документ особого рода, и относиться к нему нужно очень осторожно, не во всем доверяя «первоисточнику». Известно, что показания выбивались путем многодневных «стоек», когда обвиняемого ставили к стене и не давали ни минуты времени на сон и отдых, применялись и другие, не менее изощренные пытки - и не каждый мог их выдержать… Тем ценнее для нас узнать, что священник Алексий Жмакин, несмотря ни на какие пытки и издевательства, так и не признал себя виновным, не оговорил никого из тех, с кем общался. И мужественно принял смерть за Христа.
Архивные документы такого рода, конечно же, несут в себе интересную информацию о том времени. Но во всем принимать их на веру нельзя. Так, и указание в тексте листовки на якобы «предательство» Митрополита Сергия надо воспринимать в контексте того страшного времени, когда рядовым верующим было трудно разобраться в происходящих событиях. И любая попытка священноначалия пойти на контакт с победившими в стране безбожниками воспринималась многими как едва ли не предательство…
Жмакин Алексей Александрович, 1868 года рождения, уроженец с. Милорадовка Саратовской области, безместный бродячий поп. В 1929 году был осужден за создание контрреволюционной организации молодежи под названием «17-я партия». Дочь его, Мария Жмакина, бывшая учительница, активная религиозница, была арестована в 1932 году в г. Самаре как главная связист-ка контрреволюционного центра «Истинных» и осуждена на 10 лет концлагерей.
Находясь с 1935 года в Куйбышеве, установил связь с 25-ю семьями кулаков, частью репрессированных, бежавших из ссылки и скрывавшихся от раскулачивания из с. Перелюб Пугачевского района Саратовской области. На иждивении этих кулаков Жмакин живет, посещая их дома, которые они приобрели в Куйбышеве.
Агентурное сообщение. «Москвин», 9 июля 1936 года:
Бывший священник Алексей Александрович Жмакин с 1897 по 1929 год безвыездно жил в с. Перелюб, не уходил и во время гражданской войны, когда Перелюб переходил из рук в руки. Жил он спокойно до 1929 года, когда был арестован и отправлен в Усть-Цильму на три года. Причиной его ссылки послужило, по его словам, следующее: у него была дочь Мария Алексеевна, отличавшаяся особой религиозностью. Она была уволена от должности учителя за религиозную пропаганду в школе, после чего ездила по монастырям, главным образом ездила в Дивеевский. В Перелюбе Мария Жмакина вместе со своим отцом-священником организует особый кружок из молодежи, который получил название «17-я партия» (название дали представители гражданской власти). Задачи этого кружка были разнообразны. Члены его наблюдали за чистотой и порядком в храме, распространяли христианское учение среди деревенской молодежи, обращали в веру неверующих и т.д. Самой Марии удалось обратить в веру нескольких самых закоренелых безбожников. Жмакин только радовался такому успеху своей дочери и ее поощрял. Однажды, когда она ехала на пароходе, то собрала вокруг себя толпу и проповедовала Евангелие. Тут она была арестована и умерла в ссылке. Вскоре был взят и сам Жмакин. Когда его взяли, то собралась тысячная толпа, грозившая устроить бунт, протестующая против ареста Жмакина. Он был вынужден сам успокаивать народ. В ссылке он пробыл пять лет, два года - добровольно, т.е. ему нравились условия жизни, после чего приехал в Куйбышев. Вскоре получил приглашение в Пугачев, где и устроился при храме с архиереем. Там тогда был Александр Трапицын (ныне прославлен как священномученик самарский - ред.). Но служить Жмакину долго не пришлось. Как-то узнали о нем в Перелюбе, и началось к нему паломничество. Ему предложено в пятидневный срок оставить Пугачев, и он прибыл в Куйбышев в 1935 году. В Куйбышеве, кроме дочери, ради которой он и переехал, у него было много знакомых, главным образом из его прежних прихожан, покинувших Перелюб и переселившихся в Куйбышев. Это - бывшие кулаки, раскулаченные и скрывшиеся от раскулачивания. В Куйбышеве они покупали себе дома и стали заниматься извозом, коровами и т.д. Они помогают Жмакину. Таких он насчитывает до двадцати семейств. По его отзыву, кулаки - лучшие, передовые люди в селе. Никто так хорошо не умел работать, почему и жили зажиточно, но они и теперь не пропадают, т.к. умеют делать все. И вот такие «достойные» люди подверглись репрессиям, а лентяи, самые последние люди, теперь стали у власти. Затем он говорил, что из Перелюба ему до сих пор присылают деньги, так как его до сих пор любят. Если к этому добавить его занятие переплетным мастерством, то ему жить и совсем хорошо. Помогают ему и дети. Он живет со своей женой, которой 67 лет, а ему 68 лет. Он не верит новой конституции, говорит, что это - один обман и все только на бумаге. Об отделении Церкви от государства высказывается, что «ни один поп не смеет сейчас распоряжаться собой, т.к. находится в полной зависимости от власти, вот в чем отделение Церкви».
25 мая Жмакин рассказывал, что в Перелюбе все стало разрушаться, за неимением топлива разбирают дома на дрова. Все лучшие люди, под которыми он разумел раскулаченных, разъехались, их разорили потому, что они хорошо жили. А хорошо жили они потому, что хорошо работали. Они все (раскулаченные) устроились в городе, купили дома и живут прекрасно. В Перелюбе же рушится сельское хозяйство, в колхозах и сов-хозах нет понимающих, хороших хозяев, в руки взяли управление люди неопытные, и все дело идет к разрушению. Трактора не работают - нет горючего, многие испорчены. Лошадей нет - безотрадная картина. За 20 лет революции ничего не сделано в Перелюбе хорошего. Нужных и знающих людей не ценят, а на их место ставят хулиганов, которые только матерятся и ругаются.
Жмакин настроен определенно враждебно против Советской власти. Характерно, что вопросы строительства и разные достижения Советской власти его не интересуют совершенно, он интересуется только деревней, мужиками и все оценивает с точки зрения Перелюба, до всего остального ему дела нет. Жмакин - человек определившийся, и его не исправишь и не переубедишь. Здесь его находят в церкви, когда приезжают из Перелюба.
Агентурное донесение. «Москвин»: Жмакин Алексей Александрович, священник, 1868 года рождения, окончил два класса Духовной семинарии. Не служит с 1929 года. В свое время в Перелюбе заявляла себя активной церковницей его дочь Жмакина Мария, которая под руководством своего отца организовала там какой-то кружок, в противовес комсомольским организациям. Члены этого кружка изучали религию, занимались беседами на эти же темы. Сейчас Мария Жмакина умерла, но сам он не может без слез вспоминать о ней; как только начинаешь спрашивать его о дочери, он плачет. Заявляя о признании Советской власти как единственной существующей у нас и о подчинении ей, он, тем не менее, резко критикует все ее начинания. Жмакин ни о чем так не любит говорить, как на эту тему. Говорит всегда с удовольствием, видно, что переживает все сам. На вид он скромен, но внутри у него - злоба и вражда против всего нового и советского.
Из допроса Шульмина Михаила Александровича, бывш. Архиепископа Куйбышевского Иринея (расстрелян 8 февраля 1938 года - ред.), 15 августа 1937 года:
В: - Расскажите, что вам известно об антисоветской агитации Жмакина А.А.?
О: - Жмакин А.А. с 1935 года проживает в г. Куйбышеве, нигде не работает, часто посещает Петропавловскую церковь. В течение 1936-1937 годов несколько раз являлся ко мне на квартиру исключительно, как я его понял, высказать в моем присутствии ненависть к существующему строю. В этом отношении он совершенно определившийся человек, которого ничем не переубедишь. Последний раз он ко мне заходил в мае 1937 года. Все его разговоры обычно сводились к резкому высказыванию своего негодования к Советской власти, заявляя, что Советская власть репрессировала лучших людей в стране, особенно в этом отношении защищал кулачество.
Допрос свидетеля Каменского Николая Михайловича, псаломщика, 1895 года рождения:
В: - Что вам известно об антисоветской деятельности Жмакина?
О: - Знаю его по Петропавловской церкви, которую священник Жмакин посещает полтора года. Мне лично известно, что священник Жмакин до сих пор враждебно относится к Советской власти и говорит всем, что Советская власть притесняет религию, разрушает церкви, а священнослужителей ни за что отправляет в ссылку, что вот и его тоже за религию отправляли в ссылку из села.
Протокол допроса Жмакина А.А.:
В: - Вам предъявлено обвинение по ст. 58-10, что вы в г. Куйбышеве среди верующих вели антисоветскую агитацию, распространяли разного рода контрреволюционные слухи. Дайте показания по существу предъявленного обвинения.
О: - В предъявленном обвинении виновным себя не признаю.
В: - Расскажите, за что вы были сами судимы в 1929 году?
О: - Судим я был за агитацию против Соввласти, но я и сейчас заявляю, что в этом я и в то время был невиновен, т.к. агитацией против Соввласти я не занимался.
В: - С кем вы в г. Куйбышеве поддерживали связь и имели общение?
О: - Проживая в г. Куйбышеве, я общения ни с кем не имел, и связей у меня ни с кем не было.
В: - Следствием установлено, что в 1936-1937 годах вы не-однократно среди верующих высказывали свою ненависть к Соввласти. Дайте показания по существу вопроса.
О: - Еще раз заявляю, что агитацией против Соввласти не занимался. И в этом виновным себя не считаю.
Приметы: цвет глаз серый, волос черный с проседью, нос прямой. На правой руке на кисти шрам, на указательном пальце шрам. Расстрелян в г. Куйбышеве 26 сентября 1937 года.
Обвинительное заключение по делу ликвидированной контрреволюционной церковно-монархической группировки «Истинные».
Большое организующее влияние произвела главная разъездная агентка Жмакина Мария - бывшая учительница, дочь сосланного попа. Неоднократно наезжая в г. Самару, она здесь, главным образом среди верующих Петропавловской и Успенской церквей, вела активную пропаганду бойкотировать все легально существующие церкви как «продавшиеся большевикам», создавать подпольные церкви на домах и на этой основе создавать нелегальные ячейки иосифовского толка. Жмакина не-однократно бывала в названных церквях и с ведома попов - Архангельского Ксенофонта и Голубева Ивана, распространяла многочисленные контрреволюционные листовки будирующего характера.
Сущность листовок сводилась к следующему:
1. Соввласть - безбожная, она послана в наказание за грехи верующих.
2. Настали последние, тяжелые времена - Соввласть устраивает гонение на религию - закрыли монастыри, ссылают безвинных священников за то, что они проповедуют слово Божие.
3. Кругом царит разврат, нравственное разложение, нет ни одной семьи в современном обществе, в которой не было бы раздора.
4. Митрополит Сергий - предатель Православной Церкви, он продал Церковь антихристовой власти и нагло заявляет, что в России нет гонений на религию.
5. Соввласть - разрушительница Церкви, религиозных устоев, и ее признавать нельзя - грешно.
Филиалом руководил поп Боротинский Павел Арсеньевич, автор многочисленных контрреволюционных листовок, в том числе программного документа - листовки «Отношение Православного христианина к Соввласти с точки зрения Православного вероучения».
Показания Боротинского:
Года три тому назад в Дивеево, при каких обстоятельствах не помню, познакомился у себя на квартире с гражданкой Жмакиной М.А. - дочерью священника. С этого времени она часто стала меня посещать и несколько раз присутствовала на моих церковных службах на дому. Редко бывали такие случаи, когда она оставалась в моем доме ночевать. С ней я вел неоднократно разговоры на тему о церковных расколах, излагал ей свою платформу. Она соглашалась со мной по многим вопросам платформы. Но, будучи человеком душевно неуравновешенным, «скачущим», она в то же время допускала практические отклонения от некоторых вопросов платформы, в частности, признав пункт непризнания Соввласти, получала пенсию от Соввласти, что говорит именно о ее непоследовательности. Тем не менее связь с ней не порывал, более того, давал списывать имеющиеся у меня листовки, которые она возила в Самару и в другие местности.
_________________
Чувствую настоятельную потребность вступить в Добровольный оркестр хемулей...
|
